Записки с Фронтира

Это самая обыкновенная история одного молодого дворянина из достаточно богатой семьи, который по причине многочисленности старших братьев и сестер, уже позанимавших все мало-мальски приличные должности, вынужден искать встречи с рекрутерами Корпуса. Немного упорства, и вот уже наличие врожденного таланта к магике подтверждено, контракт прочитан и подписан, его принимают в Академию Олле Лукойе.

В учебе ему приходится несладко, но мечта стать героем (или страх вернуться домой неудачником) заставляет его собрать волю в кулак и с боем прорываться к первой значимой победе в его жизни! И это ему удалось! Он выходит из Академии в новенькой парадной форме, в чине Капитана.

Гордый собой и готовый к приключениям и славе, он прибывает в роскошный ресторан на банкет, устроенный в честь выпуска их курса. Играет музыка, слышен женский смех и звон хрустальных бокалов; поздравления, напутствия, ободряющие хлопки по плечу - всё было просто здорово!

Ну что же, пришло время представиться: меня зовут Талан Басбаро, и это мой рассказ.

10 апреля 05:00

Учебная часть Академии. Комната № 113.

Рассвет. Пора собираться. В Патенте Корпуса указано время и место сбора, вещи уже упакованы, и я готов двигаться в путь. На столе телефон заиграл джазовую мелодию. Я поднял трубку, звонил обер-сержант: - Мобиль подан, сэр! Поправив фуражку и одернув китель, я глянул в Zеркало. В отражении чуть сбоку от меня, возле погодного информера, возникло изображение симпатичной девчушки-феи, персонального магикского ассистента. Она оценивающе глянула на меня, улыбнулась и подняла вверх палец, все о'кей. Выхожу.

Через пять минут мы уже мчим по проспекту Братьев Гримм на новеньком«Грифе». Солнце слепит глаза, отражаясь от хромированных орлиных клювов на капоте, хищно разрезающих пустоту перед мобилем. Моего водителя солнце не беспокоит, традиционная белая маска Дома Кукловодов защищает его от солнечных бликов.

И хотя Джеба я знаю с самого детства, когда он еще был водителем у моего отца, без маски мне так и не довелось его видеть и до сих пор это для меня загадка - живой он или кукла…

Приехали к месту отправки. Это южная часть «Флоры». Широкая кирпичная дорога тянется за горизонт, на обочине дымит огромный паромобиль с двумя вагонами. Это «Неудержимый» - надежный армейский тяжеловоз, эдакий зверь, проламывающий препятствия, если не получается их переехать. Его выпускают до сих пор, а ведь первый сошел с конвейера завода около сотни лет назад. Один из вагонов занят бойцами, часть из них оживленно болтает, играет в карты, а некоторым все равно, они аккуратно упакованы в сундуки и им плевать на долгую дорогу…

Места, куда меня направляли, были южными рубежами города, зона Фронтира, прикрывающая город от области, именуемой «Гиблая». Чуть севернее тянулся горный кряж. Эта территория принадлежала Домам Механистов. Карта мне подсказывала, что Желтая (имеется ввиду «Дорога из Желтого кирпича». прим. ред) тут заканчивается, упираясь в «Пружинище», так гоблины называют это место, добавляя при этом, что это лес. Попытавшись из любопытства выяснить что это вообще такое, я так и не нашел вразумительного ответа. Ну да ладно, гоблинов стараться понять – себя не уважать.

В целом ясно - я в глубокой ж..., как и обещали…

10 апреля 20:00

Штаб Корпуса. Южный Фронтир.

Спустя двенадцать часов мы добрались до Южного бастиона Корпуса. Спрыгнув с мобиля на мягкий, крошащийся кирпич Желтой, я с Патентом и документами отправился к бастиону, напоминающему высоченную водосточную трубу из стали, местами обмотанную стальным тросом, с остатками прикрученного к ней мусора.Скульптурная композиция - мусорный червь, карабкающийся на некое подобие фаллического символа. Браво, гоблинам-архитекторам!

Однако внутри бастиона оказалось уютней, чем снаружи, хотя, как обычно, все было сделано через то, чем они зачастую думают. По лабиринту коридоров меня проводила фея-проводница. Усевшись мне на плечо, она подсказывала, где сворачивать, а заодно без умолку щебетала обо всех последних событиях, которые она вычитала из газет, но к счастью, идти пришлось недалеко. Перед приемной она вспорхнула с моего плеча и, кокетливо стрельнув глазками, умчалась в темноту лабиринта. Постучавшись, я вошел в кабинет. Комнату украшали штандарты семи Домов, потрескивая, горели дрова в камине, рядом стоял столик с букетом подснежников и пара кресел. Мне навстречу повернулся человек, одетый в зеленоватый костюм и, улыбнувшись, приглашающе указал на кресло. Передо мной стоял Командор Олле Грин или как его называют в Корпусе – Апрель, именно под его началом и служат все новые офицеры.

10 апреля 21:30

Гарнизон Южного Фронтира.

Встреча с Командором меня слегка удивила. Пока мы вели беседу, он несколько раз менял манеру общения, интонации и жестикуляцию. Порой мне казалось, что я разговариваю с разными людьми, которые ловко друг за другом подхватывают диалог и продолжают разговор. Для чего это ему было нужно, мне осталось неясно… Во дворе гарнизона разгружались мои бойцы. Пугала, как всегда, держа винтовки как перекладину за спиной и закинув на нее руки, сидели на земле, куря трубку с чем-то вонючим, а намалеванные смешные рожицы, вместо лиц, смотрели в мою сторону ехидно и глуповато. Арлекин разминал шарниры. Двигаясь с плавной небрежностью, он становился на мостик и, выворачиваясь, перетекал на руки так, что ни один из бубенцов на его одежде даже не звякнул. Только когда он шутливо поклонился глазевшей на него солдатне, завершив упражнения, лишь тогда бубенцы слегка звякнули. Эта модель Арлекина была не склонна к веселью и вообще к выражению эмоций, но я был полностью им доволен, он стоил своих денег. Повернувшись к входу в гарнизон, я увидел, как Тельма, фигуристая красотка из Желтого сектора, служащая у меня в должности полевого плотника, улыбнулась и, подхватив запасную кукольную руку, скрылась в здании гарнизона. Все были при деле. Похоже, полный порядок, кроме, конечно, самого гарнизона, который, как и бастион, имел те же характерные особенности архитектуры – трубы, тросы и намотанный на них мусор. Видимо, выбранный стиль коротышкам пришелся по душе…

11 апреля 06:00.

Гарнизон Южного Фронтира.

Утро в гарнизоне встретило меня гулом дизелей и паровых котлов, топотом разнообразных ног. Выглянув в окно, я увидел, как грузятся в свой транспорт несколько отрядов и разъезжаются по своим точкам.

«Можно не торопиться», - решил я, так как наша очередь подойдет только через пару часов…

Транспорт для патрулирования мне, конечно, выдали самый убитый. Это «броненечто», с выступающим вверх котлом, похожим на пузатый чайник, выкатили для загрузки во двор. Бедняга-мех отплевывался и сердито пыхтел, не желая опять патрулировать, находясь в столь преклонном возрасте.

Когда я поинтересовался у тыловика, тот с иронией ответил, как бы намекая на мою некомпетентность, что, дескать, это «Громовозец-404», великолепный образец техники времен Последней Инструментальной Войны, триумфатор гоблинской победы. И ему кажется странным, что офицер, только что вышедший из Академии, инкубатора будущих героев нашего Корпуса, не знает этого.

Тогда я полюбопытствовал:

- Не та ли это эпоха гоблинских войн за свалку, больше известная, как «Мусорные разборки»? И не подскажет ли мне уважаемый, как выглядят предыдущие 403 поколений этого «инженерного искусства», которые наверняка бережно сохранены доблестными служаками в тылу? Или они до сих пор на местах этих битв ржавеют (где, кстати, им самое место), так бесстыдно позабытые потомками?

Спорить и ругаться он не стал, лишь бросив через плечо:

- Или берете технику, или идете пешком!

Расписываясь за технику, я соотнёс выданное и предписанное. Все было верно. На прощанье я не удержался и пожелал тыловику добиться такого же «триумфа» с женой, какой достался 404-му на войне. В ответ я, конечно, услышал знаменитую шутку про Кукловодов и тот «цирк», с которым я приехал, и совет куда бы еще «прокатиться на гастроли».

Старина 404-й захлебывался паром и хрипел, а через пять часов дороги я согласился с именем, которое ему дали. Грохот, который он создавал, просто не мог быть результатом изношенности и криворукости гоблинов. Эти уродцы намеренно его заложили в модель, и, держу пари, были горды результатом. От лязгающего гула, издаваемого 404-м, дрожала земля и замолкала природа. Такому грохоту мог бы позавидовать сам гром.

Мне показалось, что даже Арлекин иногда проявляет недовольство, подергивая колпаком. Но несмотря ни на что, мы направлялись к вверенному мне поместью...

Публикуется со ссылкой на первоисточник

газета "Истинная правда" №23